Продается страна со всеми удобствами

191 млн долларов - такова цена греческого острова Скорпиос, который якобы был куплен на днях дизайнером Джорджио Армани. Судя по заявлениям самого Армани, никакой сделки не было, и все же интерес к покупке греческих островов среди богатых и знаменитых не ослабевает. Нынешнее оживление интереса к крупной недвижимости связано с надеждами некоторых государств избежать дефолта путем продажи своих земель в частную собственность. Пока что острова действительно манят инвесторов, но были времена, когда они их совершенно не интересовали.

Земля и воля

Покупка недвижимости во все времена считалась одним из наиболее надежных способов вложения капитала. Однако недвижимость, как известно, бывает разной. Обладая деньгами, можно стать владельцем доходных домов, складских помещений, торговых площадей, плантаций, гольф-клуба или, скажем, парка аттракционов. Однако вряд ли покупка чего-нибудь из перечисленного выше позволит вам почувствовать себя полноправным хозяином, этаким владетельным сеньором. Для этого вам придется раскошелиться на историческую область какого-нибудь государства или, скажем, остров. Лучше всего, чтобы это была территория, отделенная от соседей административной границей или природным рубежом. Лишь при таких условиях хозяин будет не просто управлять своим владением, а царить в нем, подобно ветхозаветному владыке. Сделки с куплей-продажей таких земель совершались с глубокой древности, но мотивы, стоявшие за действиями продавцов и покупателей, весьма различались в разные эпохи. В античности понятия частной собственности на землю в современном смысле этого слова не существовало, и поэтому древние греки в отличие от современных островами не торговали. В те далекие времена любой участок земли считался собственностью всей общины граждан того или иного города-государства, и физическое лицо могло владеть этим участком, лишь пока община ему это позволяла. Впрочем, был один случай, когда частное лицо приобрело достаточно земли, чтобы основать собственное государство. Однако покупатель был царской крови, да и земля была приобретена не самым честным образом.

По преданию, в 814 году до н. э. в финикийском городе Тир (современный Ливан) местная царица Элисса, или Дидона, как ее еще называли, справляла свадьбу. Брат царицы по имени Пигмалион решил завладеть богатствами свояка, а заодно и захватить власть над городом. Он убил жениха и совершил государственный переворот, так что Элиссе-Дидоне пришлось бежать из страны вместе со своими верными людьми. Корабли странников пристали к африканскому берегу в том месте, где сейчас расположен город Тунис. Проживавшие в тех местах ливийские племена не разрешили финикийцам основать колонию. И тогда, по свидетельству древних историков, хитрые пришельцы "стали просить разрешения взять для поселения столько земли, сколько может захватить бычья шкура. Ливийцы только посмеялись, что финикийцы просят такую малость, и к тому же они стыдились отказать в такой ничтожной просьбе. Особенно же они недоумевали, как может поместиться город на столь малом пространстве, и, желая увидать, что это у них за хитрость, они согласились дать, сколько они просили, и поклялись в этом".

Дальнейшее повергло наивных ливийцев в шок. Спутники Дидоны разрезали шкуру быка на тончайшие ремни, связали их и опоясали получившейся лентой холм, господствовавший над гаванью. Ливийцам оставалось лишь исполнить свои торжественные клятвы и отдать Дидоне приглянувшийся ей участок земли. Город, основанный на этом холме, был назван Карфагеном, и его жители в последующие века подчинили себе не только ливийцев, но и все западное Средиземноморье.

В Средние века отношение к земельной собственности в корне изменилось. Отныне земля была главным богатством, владеть которым могли лишь дворяне, поклявшиеся в вассальной верности своим сеньорам. В раннем Средневековье товарно-денежные отношения были развиты крайне слабо, и потому землю чаще захватывали, чем покупали. Так, французские феодалы Х и XI веков обычно решали территориальные споры именно на поле битвы. Одним из самых удачливых приобретателей той эпохи был Фульк Нерра, граф Анжуйский из рода Артуа. Этот феодал захватил графства Мэн и Турень, физически устранив их владельцев. Средневековый хронист так описывал манеру, в которой Фульк расширял свои владения: "Фульк Анжуйский был захватчиком, убийцей, грабителем и клятвопреступником... Когда у него возникал малейший спор с соседями, он вторгался в их земли, грабя, разоряя, насилуя и убивая; ничто не могло остановить его, даже заповеди Господни".

Таковы были нравы в начале XI века. Но уже в конце этого столетия мы встречаем феодалов, готовых продавать свои владения за звонкую монету. В роли покупателей при этом чаще всего выступали церковные феодалы, поскольку именно церковь накопила капитал, достаточный для подобного приобретения. Когда в 1095 году папа римский призвал христиан к Крестовому походу, некоторые рыцари предпочли продать свои земли, чтобы собрать средства, необходимые для сего душеспасительного мероприятия. Так, герцог Годфрид Бульонский заложил свои владения льежскому епископу за три меры золота и 1 тыс. 300 мер серебра с правом выкупа через три года, которым он так и не воспользовался. Годфрид собрал войско, отправился на Святую землю и захватил Иерусалим, но родовые вотчины были потеряны для него навсегда. Более того, когда наследники Годфрида попытались вернуть Бульонский замок силой, император Священной Римской империи воспрепятствовал им и оставил замок за Льежским епископством. Словом, закон и деньги оказались сильнее меча.

Чем прочнее становилась государственная власть, тем больше сеньоры проявляли уважения к правовым отношениям. Постепенно торговля крупными участками земли становилась вполне обычным явлением. Впрочем, роль насилия в осуществлении средневековых сделок оставалась достаточно большой. Так, в 1346 году Дания продала Ливонскому ордену герцогство Эстляндское, поскольку понимала, что рано или поздно соседи его отберут силой.

Северная часть современной Эстонии была собственностью датской короны с начала XIII века, однако датчан в датской Эстонии было немного. Основную массу населения составляли крестьяне-эсты, исповедовавшие язычество или же насильно крещенные. Земли при этом принадлежали немецким дворянам, а в городах жили немецкие же бюргеры. Эсты долго терпели засилье чужаков, но весной 1343 года наконец восстали. В ночь святого Георгия (23 апреля) эсты учинили резню, в которой погибло около 2 тыс. немцев, включая священников и монахов. У восставших были связи со шведским королем, и они также хотели заручиться поддержкой соседей из Ливонского ордена. Овладев частью Эстляндского герцогства, повстанцы отправили послов к магистру ордена Бургхарду фон Драйлебену с предложением союза. Магистр поинтересовался у язычников, зачем они убили так много христиан, и услышал в ответ, что причиной всему была ненависть восставших к немцам. Эстонцы рассказали, что они решили убивать любого немца, если в нем будет хотя бы два фута росту. Бургхард фон Драйлебен был немцем, и рост у него был явно выше двух футов, а потому языческих послов ...